Обманы Локки Ламоры - Страница 92

Время от времени священник устраивал своим воспитанникам испытания: некоторые — довольно простые, другие — достаточно суровые. Впрочем, вся жизнь мальчиков была непрерывным испытанием, которое порой принимало довольно грубые формы. Но, как бы тяжело ни пришлось послушникам, в конце каждого такого урока отец Цепп поднимался с ними на крышу храма, где подробно объяснял цель и назначение испытанных трудностей. Подобная откровенность помогала переносить его жесткие игры, к тому же это очень сблизило Локки и близнецов. Чем больше давил на них Цепп, тем дружнее становились ребята. Они научились понимать друг друга без слов, и теперь им не приходилось подолгу обсуждать детали предстоящей операции.

Затем пришел Жеан Таннен, и все изменилось.

Стоял месяц Сарис семьдесят седьмого года Ионо. Только что закончилась на редкость сухая и прохладная осень. Яростные шторма, бушевавшие в Стальном море, по воле Богов пощадили Каморр, и установились самые прекрасные деньки, какие мог припомнить Локки. Он сидел с протянутой рукой на ступенях храма и наслаждался чудесной погодой, когда заметил пересекающего площадь Делателя Воров.

За два года страх, который Локки испытывал перед бывшим хозяином, заметно уменьшился. Но и теперь он не мог не чувствовать странный, почти нереальный магнетизм, исходивший от этого тощего морщинистого старика. Было в нем что-то от ядовитой змеи, которая перед нападением завораживает свою жертву трепещущим язычком. Низко поклонившись Цеппу, Делатель Воров хищно пошевелил перебитыми пальцами. При виде Локки в глазах его зажегся жадный огонек.

— Мой милый, бедный малыш! — воскликнул он. — Как мне приятно видеть, что ты преуспеваешь в Доме Переландро!

— Своими успехами он, несомненно, обязан той дисциплине, которую вы ему привили, — на лице Цеппа расцвела улыбка. — Именно благодаря вашим урокам он вырос в честного и решительного юношу.

— Вырос? — Делатель Воров бросил на Локки притворно сосредоточенный взгляд. — Хе-хе… Я бы не рискнул утверждать, что он вырос хоть на дюйм. Ладно, речь не о нем. Я привел того мальчишку, о котором рассказывал, — из Северного Угла. Ну-ка, выходи, Жеан, все равно тебе за мной не спрятаться. Лучше уж прикройся медной монеткой.

За спиной Делателя Воров и в самом деле нерешительно топтался подросток. Когда старик вытолкнул его вперед, Локки разглядел, что мальчику на вид лет десять-одиннадцать — его ровесник или чуть постарше. Однако во всем остальном новенький являлся полной противоположностью Локки — краснолицым толстяком с фигурой, напоминавшей грушу, и копной черных сальных волос. Он смотрел на мир широко распахнутыми глазами, нервно сжимая и разжимая мягкие кулачки.

— К сожалению, я не могу его видеть, — заговорил отец Цепп. — Но, с другой стороны, те качества, кои желает видеть в своих слугах Переландро, тоже не бросаются в глаза с первого взгляда. Знакома ли тебе искренность и праведность, сын мой? Есть ли в тебе та душевная стойкость, которая является пропуском в царство нашего милосердного Небесного Покровителя?

Священник шлепнул Локки по спине, но тот продолжал молчать, таращась на новичка.

— Надеюсь, господин, — откликнулся Жеан тихим затравленным голосом.

— Отличный ответ, — похвалил Делатель Воров. — Именно на надежде строится наша жизнь, не так ли? Теперь, малыш, твоим хозяином будет добрый отец Цепп. Вверяю тебя его попечению.

— Не моему, но высших сил, коим я служу, — возразил Цепп. — Кстати, не вы ли сегодня забыли этот кошелек у меня на ступенях?

Он достал из-под рясы небольшой, но плотно набитый кожаный кошелек и помахал им перед носом у Делателя Воров.

— Да-да, именно мой! Мой и есть, — Делатель Воров выхватил кошель из рук Цеппа и спрятал в кармане своей поношенной куртки. — Какая удача, что вы его нашли! — он отвесил еще один прощальный поклон, затем развернулся и заковылял обратно к Сумеречному холму, немелодично насвистывая себе под нос.

Цепп встал, потер затекшие ноги и хлопнул в ладоши.

— Покончим же на сегодня с нашими обязанностями. Жеан, это Локки Ламора, один из моих учеников. Пожалуйста, помоги ему отнести в святилище кувшин с пожертвованиями. Только осторожно — он очень тяжелый.

Оба мальчишки, толстый и худой, подхватили кувшин и поволокли его вверх по ступеням. Безглазый Священник ощупью двинулся вдоль цепи, подбирая ее и волоча за собой, пока не оказался внутри храма. Локки принялся возиться с механизмом в стене, а Цепп тем временем уселся в центре помещения.

— Твой бывший хозяин рассказывал, что ты умеешь свободно говорить, читать и писать на трех языках.

— Да, господин, — ответил Жеан, с трепетом оглядываясь вокруг. — На теринском, вадранском и иссаврайском.

— Очень хорошо. А как у тебя с арифметикой? Умеешь вести счета?

— Умею.

— Превосходно. Тогда ты поможешь мне сосчитать дневную выручку. Но сначала дай свою руку. Вот так… Проверим, есть ли у тебя дар, который необходим, чтобы стать посвященным этого храма, Жеан Таннен.

— А… а что мне делать?

— Просто положи руки на мою повязку… Нет, стой спокойно. Закрой глаза, сосредоточься. Пусть все твои добродетельные мысли потоком изольются на поверхность…

2

— Мне он не нравится, — заявил Локки. — Совсем не нравится.

На следующее утро они с Цеппом занимались приготовлением завтрака. Локки варил бульон из маленьких кубиков сушеной говядины и нарезанных колец лука. Священник возился с восковой печатью на горшочке с медом. Ему не удалось вскрыть ее голыми руками, поэтому теперь он ковырял пробку стилетом и тихо ругался себе под нос.