Обманы Локки Ламоры - Страница 91

— Выходит, он действительно следит за нами и в курсе всех наших дел, — произнес Жеан. — В таких условиях будет разумнее временно отступить и подчиниться. Но у нас еще есть время подготовить для Серого Короля кое-какие сюрпризы.

— А игру с Сальварой мы прекращаем? — робко спросил Жук.

— Что? — встрепенулся Локки. — Нет, конечно. В данный момент для этого нет никаких оснований.

— Почему ты так считаешь? — спросил Гальдо.

— Мы обсуждали такую возможность, когда думали бежать от Серого Короля. Но теперь, черт побери, мы точно знаем, что он не намерен нас убивать… по крайней мере, в ближайшие три дня. Так что игра с доном Сальварой продолжается.

— Вот именно, три дня, — сплюнул Жеан. — Пока ты нужен этому безумцу. А что потом? Спасибо за помощь, в благодарность получите нож под лопатку?

— Такая угроза существует, — признал Локки. — Поэтому нам нужно подстраховаться. Жеан, сегодня тебе придется побегать после того, как выспишься. Отмени договоренность о морской поездке. Обстоятельства изменились; возможно, нам придется в одночасье покинуть город, а ждать корабля — слишком долго. Потом сходи к Вратам Висконте, добавь золотишка стражникам. Теперь, если возникнет необходимость бежать, мы двинемся по суше, и я хочу, чтобы ворота перед нами распахивались живее, чем двери борделя. Кало, Гальдо, вы подыщете подходящий фургон. Поставьте его за храмом, заготовьте веревки для срочной упаковки. Достаньте еду и питье в дорогу — все самое простое и питательное. Еще понадобятся широкие плащи и простая одежда. В общем, вы знаете, что делать. Если кто-то из Правильных Людей заметит вас за этой работой, намекните, что через несколько дней у нас наклевывается жирное дельце. Если слух дойдет до Барсави, он будет только доволен. А мы с тобой, Жук, завтра отправимся в наш тайник под Домом Переландро, достанем все сбережения до последней монетки и уложим в мешки, чтобы легче было перевозить. Я хочу, чтобы в случае необходимости мы могли покидать деньги в фургон за несколько минут.

— Разумно, — согласился Жук.

— Итак, братья Санца работают вместе, — подвел итог Локки. — Ты, Жук, будешь со мной. Никто, кроме Жеана, не ходит в одиночку. Ты-то, дружище, не попадешь в беду… разве что Серый Король прячет в городе целую армию.

— Да, ты меня хорошо знаешь. Я один не хожу — при мне всегда мои Сестрички, — Жеан полез за спину под свободный кожаный камзол, который он носил поверх простой хлопковой рубахи, и вытащил два парных топорика, каждый фута по полтора длиной, с обернутыми кожей рукоятями и прямыми черными лезвиями, сужающимися, словно нож хирурга. Идеальный баланс им придавали набалдашники из вороненой стали размером с серебряный солон. Это и были Злобные Сестрички — любимое оружие Жеана.

— Ладно, — зевнул Локки. — Если возникнут еще какие-то светлые мысли, обсудим их утром. Давайте подопрем дверь чем-нибудь тяжелым, закроем окна и завалимся спать.

Но не успели Благородные Подонки встать, чтобы привести в действие этот разумный план, как Жеан вскинул руку, — призывая к молчанию. За дверью раздался шум, громко заскрипели ступени, как будто по лестнице поднимались много людей. Мгновением позже кто-то заколотил в дверь.

— Открывай, Ламора! — раздался громкий мужской голос. — По делу капы!

Спрятав оба топорика за спину, Жеан занял позицию справа от двери. Близнецы одновременно выхватили кинжалы, а Гальдо успел еще, как обычно, оттолкнуть Жука за их спины. Локки стоял в центре комнаты, лихорадочно припоминая, что его собственные стилеты остались в кафтане Фервита.

— Почем нынче буханка хлеба на Плавучем рынке? — заорал он.

— Один медяк ровно, — послышалось в ответ. — Но они сырые.

Локки позволил себе немного расслабиться — люди за дверью знали пароль и отзыв, принятые на этой неделе. К тому же ради того, чтобы пустить кровь, никто не стал бы стучать в дверь — ее бы попросту вышибли. Сделав друзьям знак оставаться на месте, он отодвинул засов и приоткрыл дверь.

На площадке за дверью, на высоте семидесяти футов над землей, стояли четверо мужчин. Небо за их спинами уже посветлело и приобрело цвет мутной воды в канале, на нем тускло поблескивали последние звезды. Гости выглядели бывалыми бойцами — их обманчиво расслабленные позы не вводили в заблуждение никого. На них были кожаные куртки, кожаные воротники и красные банданы под черными кожаными шлемами. Локки узнал ребят из банды Красноруких: капа Барсави каждый раз обращался к ним, когда возникала срочная нужда в грубой силе.

— Прости, брат, — один из парней, по виду вожак Красноруких, ненавязчиво взялся за дверь. — Большое начальство желает видеть Ламору прямо сейчас, в любом состоянии. Отказ не принимается.

Интерлюдия. Жеан Таннен

1

Прошел год с тех пор, как Локки попал к Безглазому Священнику. Мальчик подрос, но не так сильно, как ему хотелось бы. Хотя его точный возраст по-прежнему оставался загадкой, уже было ясно, что рослым юный Ламора не станет в любом случае.

— Ты недоедал в раннем детстве, — объяснил ему Цепп. — За последние месяцы дела, конечно, сильно улучшились, но я подозреваю, что ты всегда будешь, скажем так, излишне хрупким.

— Всегда-всегда?

— Не стоит огорчаться! — священник сложил руки на своем внушительном брюхе и хохотнул. — Худышке порой легче — там, где он вывернется без труда, толстяк окажется в безвыходном положении.

И вновь потянулась каждодневная учеба — арифметика, история, карты, языки. Как только мальчики научились бегло говорить по-вадрански, Цепп занялся их произношением. Теперь каждую неделю Локки и Санца несколько часов проводили со старым вадранским моряком, который зарабатывал себе на жизнь починкой парусов. Орудуя длинными кривыми иглами, он жестоко бранил учеников за кашу во рту, в которую они превращают прекрасный северный язык. Старик сам выбирал темы для беседы с мальчиками, но вне зависимости от темы не забывал поправлять любой недостаточно интенсивный согласный или слишком растянутый гласный. А поскольку Цепп оплачивал его услуги вином, то с каждой минутой занятия моряк становился все агрессивнее, а его нос — все краснее.