Обманы Локки Ламоры - Страница 50

— Все-все, сдаюсь… О боги, насколько же так лучше! Теперь хватит места и для бумажника, и для других штучек-сюрпризов на всякий случай.

— Как-то даже непривычно что-то распускать для тебя. Обычно, наоборот, приходится ушивать. — Жеан аккуратно сложил швейные принадлежности назад в шкатулку. — Я бы на твоем месте не пренебрегал тренировкой, иначе наберешь еще полфунта.

— Ничего страшного, большая часть моего веса приходится на мозги, — ухмыльнулся Локки, подтягивая и закрепляя рукава у локтя на тот же манер, что и Кало.

— Я бы сказал, что ты на одну треть состоишь из дури, еще на треть — из алчности… одну восьмую отведем на наглость. А вот остальное, полагаю, и есть мозги Локки Ламоры.

— Очень остроумно! Раз господин эксперт пришел и так замечательно разложил все по полочкам, может, он же поможет мне загримироваться?

Прежде чем взяться за потертый деревянный ящик со множеством отделений, Жеан сделал хороший глоток бренди из своего стакана.

— С чего начнем? С волос? Насколько я понимаю, тебе надо стать брюнетом.

— Как смоль. Думаю, эту роль мне придется играть три или четыре раза.

Жеан обернул вокруг плеч Локки белое полотенце и закрепил его маленькой костяной булавкой, затем открыл сосуд с каким-то зельем и окунул пальцы в его содержимое — густой черный гель с сильным цитрусовым запахом.

— Хм-м… Цветом как уголь, а пахнет апельсинами. Нет, я, наверное, никогда не привыкну к чувству юмора нашей драгоценной Джиссалины.

Он начал методично втирать субстанцию в пепельные волосы друга.

— Даже черному аптекарю надо как-то развлекаться, — усмехнулся Локки. — Помнишь ту свечу-фейерверк с запахом говядины, которую она дала нам для собаки дона Фелуччиа?

— Да уж, обхохочешься, — прыснул Кало, продолжая заниматься своим костюмом. — На этот аромат сбежались бродячие кошки со всего Каморра — улица была буквально забита ими. А проклятый ветер постоянно менялся, и нам приходилось бегать, чтобы оставаться с наветренной стороны.

— Да, ночка выдалась не из приятных, — согласился Жеан. Он уже почти закончил работу. Мазь на волосах Локки застыла, придав им типичный для Каморра черный цвет, разве что с липким блеском. Однако многие мужчины в городе пользовались различными составами для укладки волос, так что прическа Локки выглядела правдоподобно.

Предварительно оттерев руки полотенцем, Жеан окунул ветошку в маленькую скляночку с мазью жемчужного цвета и с ее помощью аккуратно смыл темные разводы со своих пальцев, затем тем же полотенцем прошелся по вискам и шее Локки, удалив малейшие брызги черной краски.

— Как насчет шрама? — поинтересовался он.

— Давай. — Локки провел мизинцем по правой скуле. — Вот здесь, если можно.

Жеан достал из легкого деревянного футляра что-то вроде белого мелка и провел короткую линию в том месте, где просил Локки. Через секунду или две раздалось тихое шипение, и Локки невольно поежился. Прямо на глазах белый след застыл, стянувшись блеклой коркой, и превратился в прекрасную имитацию старого рубца.

В этот момент в дверях гардеробной появился непривычно раскрасневшийся Жук. В руках он держал складной бумажник черной кожи размером чуть побольше обычного мужского кошелька.

— На кухне прибрано, — отчитался он. — А еще Гальдо сказал, что если я не принесу этот бумажник и не швырну в твою безмозглую голову — его слова, не мои! — то ты обязательно его забудешь.

— Только не надо понимать это буквально! — Локки потянулся за бумажником, пока довольный Жеан освобождал его от полотенца. — Если ты разобьешь эту вещицу, я лично засуну тебя в бочку и буду катить до самого Эмберлина.

В бумажнике хранилась сложная печать, выполненная из золота, хрусталя и особого матового стекла. В этой операции она была самым дорогостоящим реквизитом — даже бочонок «Пятьсот второго» обошелся им дешевле. Мастеров для ее изготовления пришлось искать в Талишеме — городе-государстве, расположенном в четырех днях пути на южном побережье. Никто из каморрских умельцев вне зависимости от уровня достатка и мастерства не взялся бы подделывать печать тайной полиции господина герцога.

Стилизованный паук на фоне герба его светлости герцога смотрелся очень эффектно. Собственно, никто из Благородных Подонков не знал достоверно, как должна выглядеть заветная печать, поскольку никогда ее не видел. Но Локки рассудил, что, скорее всего, аристократ уровня дона Сальвары тоже никогда не сталкивался с подобным раритетом. Поэтому он свел воедино смутные слухи, ходившие в среде Правильных Людей Каморра, и набросал примерный эскиз, по которому и была изготовлена подделка.

— А Калека Дюран говорит, что Паук — дерьмо собачье, — заявил Жук, передавая Локки бумажник с печатью.

— Если взять мозги твоего Дюрана и опустить их в наперсток воды, — презрительно фыркнул Жеан, — они там потеряются, как корабль в морских просторах.

— Заруби себе на носу, Жук, — проговорил Локки, осторожно, кончиками пальцев, обследуя прическу. — Полуночники — это реальность. И если, не дай боги, ты когда-нибудь попадешься на нарушении Тайного Договора… молись, чтобы капа успел добраться до тебя раньше, чем люди герцога. Ибо Барсави — само милосердие по сравнению с теми, кто сидит во Дворце Терпения.

— Я и не сомневаюсь в существовании Полуночников, — возразил Жук. — Вот только некоторые поговаривают, будто сам Паук — это байка, не стоящая дерьма собачьего.

— О нет, мой мальчик, он тоже реален. — Локки провел пальцем по гладкой коже над верхней губой. — Жеан, подбери мне какие-нибудь усы, чтобы подходили к волосам… Во главе Полуночников, несомненно, кто-то стоит. Мы с Жеаном уже не первый год ломаем головы, пытаясь угадать, кто таков этот мифический Паук. Увы, результат пока нулевой.