Обманы Локки Ламоры - Страница 161

161

В самом деле, на гардероб и принадлежности, необходимые для продолжения игры, требовалось около сорока полновесных крон — и это не считая великолепных очков в перламутровой оправе. Даже опытному вору не так-то просто в одночасье раздобыть на улицах Каморра такую сумму. А потом еще надо проникнуть в один из магазинов модной одежды, куда поставляют свои изделия высококлассные портные. Подобные заведения напоминают неприступные крепости и располагаются в той части города, где «желтые куртки» рыщут не взводами, а целыми батальонами.

— Пропади все пропадом! Как ни горько признавать, но я бессилен, — продолжал Локки. — Все упирается в эти чертовы шмотки. Одежда, одежда, одежда… Казалось бы, такая ерунда!

— Послушай, у нас есть десять крон, а это чего-нибудь да стоит, — попытался урезонить его Жеан. — Мы целый месяц можем питаться досыта на один серебряный.

— Да, это уже что-то… — Локки тяжело опустился на свой тюфяк и остался сидеть, горестно подпершись кулаком. На лице его было написано все то же сосредоточенное отчаяние, которое запомнилось Жеану с детства. Некоторое время спустя Локки поднял на него взгляд и сказал со вздохом:

— Поскольку я уже в состоянии ходить, возьму у тебя завтра семь или восемь крон и отправлюсь в город.

— В город? У тебя возник план?

— Нет у меня никакого плана. Ни малейшего намека на плодотворную идею. Но, с другой стороны, разве все наши гениальные игры не начинались подобным образом? Я верю, что выход найдется… и вот тогда уж я позволю себе быть неосмотрительным.

Интерлюдия. Маги белого золота

Каморрская мудрость утверждает, что разницу между честной и нечестной коммерцией установить легко — честный торговец, разорив конкурента, не станет возвращаться, чтобы перерезать ему глотку.

Подобное утверждение делает честь остроумию каморрцев, но незаслуженно бросает тень на обитателей улицы Поцелуй-Монетку. А ведь здесь живут поколения купцов, маклеров и финансистов, чьи многовековые усилия помогли возродить из руин Теринского Престола Каморр и прочие города-государства. И не только возродить, но и поднять до уровня, весьма близкого к процветанию… по крайней мере, некоторые слои теринского населения вполне могут называть себя процветающими.

Рядовым гражданам трудно даже представить масштаб операций, вершащихся на улице Поцелуй-Монетку. Стоит какому-нибудь здешнему финансисту перекинуть пару костяшек на своих счетах, и вслед за этим летят секретные депеши в Лашен, а там уже снаряжаются четыре галеона, на которых трудятся три сотни моряков. Эти корабли отправляются в далекое плавание к эмберлинским берегам с грузом на фантастические суммы. Сотни купеческих караванов бороздят континент, идут на север и на юг. И все это — в строгом соответствии с планами хорошо одетых людей, которые сидят за тысячи миль на улице Поцелуй-Монетку и между делом, прихлебывая чай, плетут паутину коммерческих операций.

Впрочем, это лишь одна, видимая часть пирамиды. Но эта система гораздо шире. Есть еще шайки разбойников, которые дежурят в условленном месте и поджидают нужные караваны определенных торговцев. Товары бесследно исчезают в пути, и никто не может найти концов. Сотни неофициальных переговоров ведутся шепотом в задних комнатах торговых контор. Тысячи крон переходят из рук в руки, не отражаясь ни в одном гроссбухе. Существуют черные алхимики и наемные убийцы, а также десятки бандитских группировок, которые тоже задействованы в бизнесе. О боги, у любого закружилась бы голова, загляни он в этот тайный мир мошенничества, ростовщичества и подпольных спекуляций! Здесь проводятся столь сложные и запутанные комбинации, что им и названия не придумано. Деньги, контракты, расписки меняют владельцев, участвуя в хитрых финансовых махинациях. Контрмагам с их детским колдовством нечего ловить на улице Поцелуй-Монетку — перед лицом здешнего изощренного коварства им остается лишь развести руками и с позором удалиться.

Имя этому таинственному миру — Торговля. И если говорить о Каморре, то всякий раз, когда речь заходит о коммерции (честной или нечестной), всякий раз, как планируются особо крупные операции, на ум приходит одно и то же имя — Мераджио.

Джанкано Мераджио являлся седьмым по счету в своем славном роду: его семья вот уже два с половиной столетия держало банковскую контору на улице Поцелуй-Монетку. Впрочем, есть ли смысл запоминать имя Джанкано? Неважно, как тебя зовут, если ты один из Мераджио. Просто Мераджио из Дома Мераджио. Эта фамилия давно уже стала символом могущества в деловом мире.

Основа благоденствия семьи была заложена благодаря такому, казалось бы, неожиданному случаю, имевшему место много лет назад: герцог Страволи Каморрский неожиданно умер во время визита в Тал-Верарр. Николе Мераджио, владелица торгового судна, ухитрилась первой узнать новость и извлечь из нее выгоду. На борту своего быстроходного брига она примчалась в Каморр и, пока никто ничего не знал, скупила все запасы черного траурного крепа. Ее вложения — а вложила она все до последнего медяка — полностью оправдались, ибо уже через несколько дней похоронная комиссия откупила у нее всю ткань по запредельным ценам. Полученную прибыль Николе употребила на покупку небольшой кофейни на набережной канала, которая впоследствии и была переименована (в известной степени благодаря ее клану) в улицу Поцелуй-Монетку.

Приобретенное здание, ставшее вывеской богатства и стабильности семьи Мераджио, постоянно росло и переделывалось — обзаводилось новыми пристройками, какими-то галереями и складами, поглощало близлежащие строения, вытесняя конкурентов, подобно тому, как голодный птенец кукушки выталкивает из гнезда более слабых собратьев.

161