Обманы Локки Ламоры - Страница 121

121

— Сейчас мы это увидим, — откликнулся Барсави.

— Ты же знаешь, что меня нельзя ни зарезать, ни пронзить стрелой, — напомнил Локки. — А твой человек умрет, как только попробует прикоснуться ко мне.

— Я слышал об этом, — хладнокровно ответил капа.

Аймон продолжал двигаться вперед. Расстояние между ним и Локки сократилось до тридцати футов, затем до двадцати…

— Остановись, Аймон, — тихо произнес Локки. — Тебя просто используют.

«О боги, не дайте этому случиться, — взмолился он в душе. — Не вынуждайте Сокольничего убивать его!»

Аймон по-прежнему шел вперед — челюсть у него тряслась, сиплое дыхание со свистом вырывалось из груди. Он выставил перед собой трясущиеся руки, как человек, который собирается войти в огонь.

«Всемогущий Тринадцатый, сделай так, чтоб он испугался! — воззвал Локки. — Пожалуйста, пусть он остановится. Сокольничий, нашли на него страх… ты же можешь! Сделай что-нибудь, чтобы не пришлось его убивать». По спине у него ручейком сбегал пот. Локки вскинул голову и попытался поймать взгляд безумца. Теперь их разделяло не более десяти футов.

— Аймон, тебя предупредили, — строго произнес Локки. — Ты подвергаешь себя смертельной опасности.

— О да, — ответил мужчина дрожащим голосом. — Я знаю это.

Он сделал последний шаг, протянул обе руки и крепко ухватился за правый рукав мнимого Серого Короля.

Внутри Локки все сжалось. И хотя он знал, что несчастного Аймона убьет Сокольничий, а не он сам…

И… ничего не произошло. Он отпрянул назад, вырываясь из цепких рук человечка.

В глазах Аймона вспыхнул безумный огонь, и в следующий миг он, к ужасу Локки, прыгнул вперед и обеими руками вцепился в свою добычу — так изголодавшаяся птица-падальшик набрасывается на тухлое мясо.

— А-а-а! — разнесся его крик. На какой-то безумный миг Локки подумалось: «Ну вот, свершилось…» Но ничего подобного: Аймон был вполне жив и к тому же держал его мертвой хваткой.

— Хрен тебе в душу! — запоздало спохватился Локки. Он попытался занести левый кулак, чтобы ударить противника, но момент был упущен: диспозиция сложилась не в его пользу. Он с трудом удерживал равновесие, а Аймон навалился на него с немыслимой для такого доходяги силой.

— А-а-а-а!!! — теперь в его вопле слышался откровенный триумф. Локки успел этому удивиться, прежде чем оступился и упал на собственный зад.

И тут все пришло в движение — застучали десятки башмаков, черные силуэты метнулись к Локки, ухватили его за руки, за ноги и буквально распяли на грязной каменной поверхности.

Капа Барсави растолкал толпу, властным движением отодвинул в сторону ошалевшего Аймона и оказался лицом к лицу с распластанным Локки. На его грубом расплывшемся лице застыло радостное предвкушение.

— Так-так, ваше величество, — с расстановкой проговорил он. — Готов поспорить, что вы удивлены не меньше моего. Теперь все в порядке — я вижу перед собой обделавшегося вонючего урода.

Его люди загомонили и засмеялись. Затем пудовый кулак капы обрушился Локки под дых, и воздух со свистом вылетел из его легких. Черная волна боли с головой накрыла Благородного Подонка, и он с пронзительной ясностью осознал, как крупно и непоправимо влип.

4

— Я бы сказал, что все это невероятно странно, — продолжал капа Барсави, прохаживаясь взад-вперед перед своим пленником. Локки по-прежнему лежал неподвижно, удерживаемый десятками рук, и мог лишь следить за стариком. — Ну-ка, парни, откиньте его дурацкий капюшон.

Тут же бесцеремонные пальцы ухватились за его плащ, потянули назад. Капа холодно смотрел на беспомощного распростертого человека, и рука его бессознательно поглаживала бороду, обильно тронутую сединой.

— Все серое, с ног до головы… Прямо как на сцене, — усмехнулся Барсави. — А какой тощий! Что за недомерок попался нам сегодня, ребята! И ведь именует себя Серым Королем, повелителем теней, туманов и чего-то там еще!

Капа презрительно, наотмашь ударил Локки по лицу — раз, другой… Тот даже не сразу ощутил жгучую боль — настолько сильным было потрясение. Голова его поникла, но тут же грубые руки потянули сзади за волосы и заставили смотреть прямо в лицо мучителю. Мысли, как безумные, ходили по кругу. Что происходит? Неужели люди Барсави накрыли Сокольничего? Может, они что-то предприняли, как-то отвлекли его? Слабо верится, чтобы капа рискнул убить контрмага… но вдруг?

— Мы знаем, что тебя нельзя ранить ножом или пронзить стрелой, — продолжал издеваться Барсави. — Какая жалость! Но как насчет простых побоев, а? Любопытная штука — чары этого контрмага. Весьма своеобразная, не правда ли?

И он снова под одобрительный шумок своих приспешников пнул Локки в живот. Тот подсознательно попытался закрыться, скорчиться, но его пленители держали крепко, не позволяя даже вздохнуть, пока волны мучительной боли захлестывали тело.

— Знаешь ли, — усмехнулся старик, — а ведь сегодня утром один твой парень объявился у меня на Плавучей Могиле.

У Локки по спине побежали мурашки.

— Прислав тело Наццы в таком виде, ты оскорбил своим деянием не одного меня, — продолжал Барсави, и тон его не предвещал ничего хорошего. — Похоже, кое-кто из вашей команды не разделяет твоего чувства юмора и счел это недопустимым осквернением. Так или иначе, мы потолковали с твоим человечком и, можно сказать, сторговались. Он порассказал мне много удивительного, раскрыл все твои хитрые фокусы… Вот так-то. История про то, что ты убиваешь одним прикосновением — дерьмо собачье.

121